Рококо возрождается: драпировки, пудра и вызов минимализму

Кружевной манжет касается кисти, и я словно возвращаюсь во времена мадам де Помпадур. Сегодня модельер, вооружённый 3D-сканером и микроюнитазелем (нанопокрытие для шёлка), стремится к тому же чувственному великолепию, каким блистали салоны Версаля. Причина проста: зритель устал от серого упрощения, глаз ищет пиршество деталей.

Корни тренда

Полвека назад сложные фестоны считались музейной экзотикой. На рубеже пандемии кутюрье вновь обратились к кринолину — символу социальной дистанции эпохи свечей. Дизайнер Рико Менини ввёл понятие «необарокко-дом», подразумевая гардероб, который сразу украшает и интерьер, и носящего. Эффект усилен пандемическим стремлением к личному театру: если сцены нет, подиумом становится собственное тело.

Шёлк-лион, ламе с крошечными стеклярусными спиралями, хлопковая батистовая роспись — материалы звучат, будто ноты кларнета. Я тестирую ткань, растягивая на спицах: перламутр светится, словно лунный праймер кожи. Тканеведы любят термин «инкрустация моаре» — скрытая волна на поверхности тафты, возникающая при контрастном каландрировании. Такой приём отвечает главным запросам: подчеркнуть рельеф и погасить чрезмерный блеск.

Современная интерпретация

Силуэт рококо строится на поясе выше анатомической талии. В коллекциях Mugler и V&R промежуточным слоем служит «полукупол» — пластиковая сетка, обтянутая органзой. Вес меньше, чем у исторического кринолина: всего 680 г, что сравнимо с планшетом. Нижняя часть отстёгивается, фигура перестраивается с вечернего объёма на дневную лёгкость, словно театральный занавес после антракта.

Рукав «пагода» снова любим ппубликой. Я заказываю лекала у японского графического алгоритма, где каждая складка описана гермодромической спиралью — формулой, использованной инженерами ЦЕРН для обшивки датчиков ALICE. Результат: рукав открывается веером при первом взмахе — ткань шуршит, как морская раковина.

Практика сочетаний

Чтобы не превратиться в копию музейного манекена, я соединяю рокайльный жакет с кроссовками на пятке-«розетке»: подошва вырезана лазером, узор повторяет орнамент парижского Parc Monceau. Мужской гардероб получает «кюлот-хибрид»: брюки-бермуды с внутренней шёлковой гребнёй, поддерживающей объём. Подтяжки заменены цельнокроеной корсажной полой, поэтому линия спины остаётся гладкой.

Бисерная косметика — новый аксессуар. Нано-швензы крепятся на тонкий силиконовый гель. Снимок под микроскопом напоминает поверхность звёздчатого сапфира. Оттенок совпадает с манжетами, создавая «замкнутый световой контур» — термин визажистов, описывающих эффект отражения между рукавом и лицом.

Экологический нюанс. Карбон (волокно из хитина морских моллюсков) заменил хлорно-отбелённый хлопок в объёмных подъюбниках. После износа ткань разлагается за 120 дней, образуя кальциевую пудру, пригодную для удобрения оливковых рощ.

Будущее гардероба вижу в симбиозе диджитал-выкройки и рукоделия прабабушек. Машина рассчитывает протяжённость волана до миллиметра, бабушкины пальцы вкладывают теплоту стежка. Рококо всегда жила на границе искусства, и сейчас граница снова сияет, как сусальное облако в опере Рамо.