Арт деко: от восточного экспресса до мэрилин монро

Двадцатые годы прошлого века дали миру дерзкое сочетание хромированной стали, эбенового шпона и геометрии. Арт деко предпочитает прямолинейность, плоскости с резкой тенью, оттенок оптимизма скорости.

Поезд в лакировке

Восточный экспресс стал движущей витриной стиля. Внутри вагоны отделаны палисандром, никелевыми вставками, витражами в технике plique-à-jour. Зеркала рассеяли свет, чтобы пассажиры ощущали себя кинозвёздами раннего Голливуда.

Эстетика поезда быстро мигрировала на женскую моду: платья-колонны из ламе отражали свет так же уверенно, как панели ресторана на колёсах. Крой без корсета подчёркивал вертикаль, расширял шаг, отдавал честь скорости.

Дивы на подиуме

Графический макияж Луизы Брукс, платиновый блонд Джозефины Бейкер и, позже, алый акцент Мэрилин — прямые потомки фанатичного поклонения глянцу. Силуэт sirène — платье-плавник — придаёт фигуре динамику, равную разогнанному дизелю.

Неоновые вывески Бродвея вызвали прилив флуоресцентных тканей. Дизайнеры ввели жабо-фаргус — широкую каскадную драпировку, названную в честь светового фокуса театра Fargus, что окрашивал сцену холодным цианином.

Новая реинкарнация формы

Цикличность вкуса вновь выдвинула арт деко в авангард. Архитекторы цифровой эпохи, вдохновлённые принципом lux-ferro — союза света и металла, создают платья из лазерно-перфорированного алюминия, смягчённого органзой.

На подиумах Нью-Йорка я наблюдаю revival, где платье-тюльпан соседствует с жакетом-зиккурат. Художники по ткани вводят жардиньер — орнамент из стилизованных амариллисов, повторяющий мотив барельефов Рокфеллер-центра.

Секрет актуальностиности прост: стиль опирается на три кита — ритм, контраст, материал. Публика стремится к ясному контуру, блеску и ощутимой фактуре, а перечисленные элементы дают именно такое сочное ощущение.

Когда я надеваю серьги-лучи, созданные по эскизу 1927 года, зеркальная грань отбрасывает крохотные солнечные зайчики на стены ателье. История здорова и бодра, пока блеск продолжает путешествие.